В теплом переулке

В доме купчихи Ягодиной в Теплом переулке Репин жил с сентября 1877 года по конец октября 1879 года, то есть в течение двух с лишним лет. За это время, кроме указанных работ, им было выполнено много других: «Проводы новобранца», «Арест пропагандиста» (первый вариант) и в основном была написана знаменитая картина «Крестный ход в Курской губернии». Сделано также множество этюдов ко всем этим полотнам. Кроме того, в Теплом переулке Репиным было написано немалое количество превосходных портретов: Ф. В. Чижова, И. Е. Забелина, В. Д. Поленова, Н. Н. Те, В. А. Репиной (жены художника), два портрета Р. С. Левицкого (масло и мокрый соус^*), А. Д. Третьяковой (матери основателя галереи), П. П. Чистякова, Ё. Г. Мамонтовой (жены мецената), С. А. Репиной (сестры жены художника в костюме монахини^**), И. С. Тургенева. Из работ этого времени интересны также «Портрет ратника XVII века», несколько выпадающий из обычной манеры автора, и ряд рисунков-картин, среди которых имеются очень проработанные вещи, как «Тайный доклад у боярина», «Во время водевиля», «Чаепитие в трактире» (гуашь), и пр.

^* (Мокрый соус — особый прием живописи водяными красками. )

^** (Старшая сестра жены И. Е. Репина — С. А. Шевцова — вышла замуж за младшего брата художника — Василия Ефимовича Репина, музыканта Мариинского оперного театра в Петербурге. )

За эти же два года Репин исполнил и несколько автопортретов. Вот, очевидно, первый из них (из собрания М. Стефановича в Праге). На нем мы видим молодого человека с болезненным, изможденным лицом: вероятно, портрет создавался осенью 1877 года, когда художник болел малярией. Вот два автопортрета, один из которых сделан карандашом, другой тушью. И, наконец, в следующем, 1878 году художник создает лучший из своих автопортретов этого периода, принадлежащий Русскому музею в Ленинграде.

Если не считать рассмотренной нами картины «Царевна Софья», а также картины «Арест пропагандиста», которая знаменует собой новый этап творчества Репина, отражающий повышенный интерес художника к проблеме революционной борьбы, то в этот начальный период жизни в Москве, Репин продолжал Чугуевскую тематику, вращавшуюся вокруг крестьянского вопроса^*.

^* (См. Д. Сарабьянов. Темы крестьянской жизни и революционного движения в творчестве Репина 70—80-х годов XIX века. — В сб. «И. Е. Репин». Изд. Московского гос. университета, 1952, стр. 9—39. )

Действительно, и в картине «Проводы новобранца» и в полузаконченной картине «Экзамен в сельской школе», не говоря уже об основном, волновавшем все эти годы художника сюжете крестного хода, воплощенном в трех вариантах, — везде чувствуется интерес Репина к деревне, к крестьянской бедноте. И это, конечно, не случайно. В эпоху бурного подъема общественной мысли шестидесятых годов и, далее, в первые десятилетия после реформы 1861 года крестьянский вопрос был самым острым, злободневным и важным. «...национальным вопросом окончательного утверждения в России буржуазного развития является именно аграрный (даже уже: крестьянский) вопрос», — писал об этом периоде В. И. Ленин^*.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 103.)

В картине «Проводы новобранца» показана одна из обычных сцен в жизни русского пореформенного крестьянства. С большой теплотой выражено сочувственное отношение автора к бедной семье, на многие годы теряющей кормильца-работника.

«Экзамен в сельской школе» передает замешательство экзаминаторов (инспектора и священника). Они ошеломлены смелым и независимым ответом мальчугана-школьника. Босиком, в рваных штанишках, в рубашке без пояса, он стоит перед экзаменационным столом в гордой и вызывающей позе. А вот у доски и сам виновник события — любимый детьми учитель. Чувствуется, что он гордится своим учеником: семена, посеянные им, взошли хорошо, сбор будет богатый.

Не менее важной была работа Репина в эти годы над портретом. Будучи прирожденным портретистом, в чем он убедился после Чугуевского «Протодьякона», Репин продолжает поиски в этой области. В Москве он становится, наконец, первоклассным художником-портретистом.

Среди превосходных репинских портретов этого периода, перечисленных выше, исключение составляет портрет И. С. Тургенева, явившийся очередной попыткой схватить облик Тургенева, так и не удавшейся в русском портретном искусстве.

В Третьяковской галерее к тому времени уже несколько лет находился известный профильный портрет писателя работы В. Г. Перова. Наконец, там же висел репинский портрет, исполненный художником в Париже. Оба они никак не удовлетворяли владельца галереи.

Репин сам считал этот свой парижский портрет неудавшимся. Но вина лежала не на исполнителе: пришлось подчиниться прихоти друга писателя — знаменитой французской певицы Полины Виардо, забраковавшей первую очень хорошо получавшуюся голову Тургенева. По просьбе писателя, не пожелавшего вступать в споры с Виардо, Репину пришлось отказаться от первоначального замысла и начать портрет в новой позе. Художник был чрезвычайно раздосадован, но иного выхода не оставалось.

П. М. Третьяков, заказавший Репину этот портрет, остался им очень недоволен. Он даже уговаривал автора дать взамен неудачного портрета привезенного из Чугуева «Протодьякона», но Репин, зная цену своему «Варлаамищу», отклонил это предложение. Однако он сам не прочь был получить обратно своего неудачного «Тургенева», предлагая за него Третьякову портрет историка И. Е. Забелина, на что владелец галереи, повидимому, согласился.

Гоголевский бульвар, № 10. В этом доме И. Е. Репин писал портрет И. С. Тургенева. Фото А. А. Сергеева. 1954 г.

Любопытную историю «хождений по мукам» этого тургеневского портрета сообщает И. С. Зильберштейн: «С той поры портрет Тургенева ушел из галереи. В московский период своей жизни Репин продал этот портрет, судя по одному свидетельству, К. Т. Солдатенкову, в восьмидесятых же годах портрет этот находился у С. И. Мамонтова, который, очевидно, в 1883 году, принес его в дар Румянцевскому музею. Отсюда в 1924 году все картины русской школы живописи поступили в Третьяковскую галерею. Таким образом, портрет этот возвратился на свое первоначальное место почти через пятьдесят лет»^*.

^* (И. С. Зильберштейн. Репин и Тургенев, стр. 97.)

В начале 1879 года, используя приезд Тургенева в Москву, Третьяков, который давно искал случая получить, наконец, хороший портрет писателя, написал Репину следующее письмо: «Любезнейший Илья Ефимович! Советую не забыть толкнуться сегодня к Ивану Сергеевичу... Если придется писать, то имейте в виду, чтобы голова вышла не темна и не красна. На всех портретах, кроме характера, и колорит его неверен. По моему мнению, в выражении Ивана Сергеевича соединяются: ум, добродушие и юмор, а колорит, несмотря на смуглость, производит впечатление постоянно светлое... Очень был бы вам благодарен, если бы сегодня вы навестили меня. Я буду день и вечер дома. Вам преданный Третьяков»^*.

^* (И. Е. Репин и П. М. Третьяков. Переписка, стр. 41.)

Тургенев дал согласие, и сеансы начались в мастерской художника в Теплом переулке, но затем по болезни писателя (Тургенев, приезжая из Франции на родину, часто страдал подагрой) были перенесены на квартиру И. И. Маслова, приятеля Тургенева, у которого он остановился (в доме № 10 по Пречистенскому, ныне Гоголевскому, бульвару). Репин вспоминал: «И. И. Маслов был в Москве для Тургенева даровая квартира, где его обожали. И во время своей подагры, которою Тургенев непременно заболевал в Москве, он там, в квартире И. И. Маслова, завернувши пледом ноги, вылеживал свой срок, принимая всю образованную и боготворящую его интеллигентную Москву»^*.

^* (И. С. Зильберштейн. Репин и Тургенев, стр. 98.)

В начале марта 1879 года портрет был окончен и в этом же месяце показан на VII Передвижной выставке в Москве. Тургенева уже в Москве не было. Отзывы рецензентов о портрете были в один голос отрицательными. Один из критиков сравнивал волосы на голове Тургенева со «взбитым мылом», другой увидел в выражении лица писателя какого-то «старенького селадона», третий указывал, что простая фотография даст «больше сходства и понятия о наружности г. Тургенева, чем портрет, выставленный Репиным»^*.

^* (Там же, стр. 99—100. )

Репин был смущен и досадовал на неудачу. «Портрет мне так и не удался»^*, — откровенно признавался он. Художник сначала оставил портрет у себя, а через несколько лет сбыл его варшавскому коллекционеру Н. Н. Максимовскому. Затем следы портрета исчезли, и он долгие годы считался утерянным. Лишь в последнее время он вновь выплыл наружу.

^* (Там же, стр. 100.)

Интересно, что Репин еще дважды принимался за портрет Тургенева, уже после смерти знаменитого писателя, на похоронах которого в 1883 году в Петербурге он присутствовал. Репин сделал попытку по памяти воссоздать написанную в 1874 году в парижской квартире Виардо хорошо схваченную голову писателя. Но из этого опять ничего не вышло. Все рецензенты, оценивая портрет, показанный на XII Передвижной выставке, говорили о неудаче художника. Даже Стасов, очень любивший и обычно хваливший портретные работы Репина, на этот раз вынужден был дать отрицательный отзыв. «Между портретами Репина неудачен только один, — писал он, — именно портрет Тургенева. Но Репина постигла в этом случае общая участь: кто ни писал портрет Тургенева, все потерпели неудачу, ни одному живописцу нашему не удалось передать лицо и фигуру русского знаменитого писателя»^*. Судьба этого произведения Репина неизвестна.

^* (И. С. Зильберштейн. Репин и Тургенев, стр. 101. )

Земледельческий переулок, № 9. В этом доме И. Е. Репин проживал в течение трех лет — с 1879 по 1882 г. Фото А. А. Сергеева. 1954 г.

Кроме того, Репин, тогда же нарисовал Тургенева тушью, повидимому для печати, скопировав его с только что сделанного неудачного портрета. Этот рисунок сохранился и в настоящее время находится в Саратове, в Музее им. А. Н. Радищева^*.

^* ( Рисунок воспроизведен в кн. И. С. Зильберштейна «Репин и Тургенев», стр. 112.)