В Москве "работается удобно"

Москва и ее окрестности, люди, с которыми подружился Репин, вызывают у него жажду деятельности, стремление «идти вперед и вперед», «освежаться» живыми фактами жизни. Он поет настоящий гимн жизни: «Как она подымает, как она усиливает! Как облегчает тяжесть чисто механического труда! Да, к натуре! к природе! ближе и ближе, вот где наше спасение, сила и неувядаемость!»

Москва давала ему великолепную «натуру». Чего только не видел Репин в Москве, знакомясь с ее бытом, часами странствуя по ее улицам и площадям!

Лубянская площадь с ее биржей извозчиков и подводчиков, со знаменитым Гусенковским извозчичьим трактиром, с шумом, гамом, с измызганными допотопными экипажами... Арбат с его роскошными магазинами, с каретами, украшенными гербами, с выездными лакеями и гайдуками, с чиновными франтами в бобровых шинелях, с барскими женами в замысловатых шляпках... Театральная площадь, с огромным полем, огороженным канатами, куда не имел доступа ни один смертный. Знаменитая Сухаревка с ее воскресными торгами, Сухаревка кричащая, вопящая, зазывающая на все голоса, с сотнями палаток, походящих на картонные домики... Всемосковская обжорка Охотный ряд, это бесчисленное количество лавок, уже не вмещающих товары и выплескивающих их на тротуар, лавок мясных и рыбных, колбасных и овощных, с саженными белугами и осетрами, выставленными прямо на улице, с сотнями лотошников, навязывающих покупателям горячие пирожки и блинчики, аппетитные гречневики и горячий сбитень, Охотный ряд, от которого чуть не на версту пахло тухлым мясом и тухлой рыбой... Тверская площадь с генерал-губернаторским домом и с высокой каланчой Тверской полицейской части...

А московские трактиры - сколько видел их Репин, и простонародных, и предназначенных для богачей! Славившийся на всю Москву Тестовский - на углу Воскресенской и Театральной площадей, и дубровинский «Саратов», аристократический «Славянский базар» на Никольской, «Эрмитаж» у Трубной, Мартьянова на Варварке, Бубновский в Ветошном ряду, «Яр» и «Стрельна» и сотни трактиров и трактирчиков студенческих, извозчичьих и прочих сословий.

Репин особенно любил посещать трактиры, там черпал он «натуру», делал зарисовки. «Чаепитие в трактире» - так назвал художник свою небольшую картину, датированную 1878 годом, в которой изобразил типичную публику дешевенького трактира.

Московский люд неизменно привлекал Репина. Это было новое откровение для художника - кладезь типов для его произведений. К народу он тянулся постоянно. Но в Петербурге у него не было возможности встречаться с простым народом - академические занятия отнимали много времени, на петербургские окраины художнику не удавалось выбраться. А в центре столицы - на Невском и Мойке, в аристократических кварталах города простой народ ему трудно было увидеть.

Москва и Подмосковье предоставили ему в этом отношении широчайшие возможности. Здесь увидел он ремесленников и крестьян, студентов и извозчиков, мелких чиновников и московскую голытьбу, разгульных купчиков и нищих.

Вот эта-то простонародная Москва и сослужила большую службу Репину при создании многих великолепных его произведений.

Были времена, когда не нравилась Репину Москва. Вот пишет он Поленову, что хотя в Москве теплее, чем в Хотькове, ветра нет, солнце ясное, но «над всей Москвой стоит такая густая атмосфера из дыма, чада и всякой всячины, что колорит солнца на«поминает Париж осенью». Но это не мешало ему напряженно трудиться.

В 1881 году он переменил квартиру, поселился в Большом Трубном (ныне Земледельческом) переулке, в доме баронессы А. А. Симолин, устроил там свою мастерскую и восторгался и новой квартирой и вообще Москвой: «Новая квартира моя премиленькая, - писал он Стасову, - очень располагающая к работе, уютная, удобная», и далее пишет, что в Москве ему «работается удобно».

Поразительно много работал и сделал Репин в годы московской жизни.

Основными для первых лет московской жизни были две картины: «Крестный ход» и задуманная Репиным в Москве и начатая в декабре 1877 года историческая картина «Царевна Софья».

Но это лишь часть работ московского периода. Сколько написал или задумал и начал писать он в Москве! Картины исторические, картины на военные темы, картины революционные, портреты, сотни этюдов...

В 1877-1878 годах русские войска доблестно сражались против турецкой армии, освобождая своих братьев-болгар от турецкого ига. Русско-турецкая война, война освободительная, поддерживалась всем русским народом. «Эта война - народная, и никогда ни к какой войне не относился народ с таким сознательным участием», - писал председатель Московского Славянского комитета И. С. Аксаков. В действующую армию пошли добровольцами революционер Степняк-Кравчинский, писатели Глеб Успенский и В. М. Гаршин, поэт Яков Полонский, художники В. Д. Поленов, В. В. Верещагин, Н. Н. Каразин, П. П. Соколов, знаменитые врачи Н. И. Пирогов и С. П. Боткин.

Бои на Шипке, сражения под Плевной, славные подвиги русских солдат на болгарской земле вызывали восхищение народных масс. Русские писатели и художники прославляли в своих произведениях мужество русских солдат и болгарских «братушек», как называли наши солдаты болгарских ратников.

Репин горячо интересовался и войной и ее отражением в картинах художников. Он резко критиковал картины своего друга В. Д. Поленова, писал И. Н. Крамскому, что Поленов в угоду великим князьям, съехавшимся на войну, написал им «хаток, их квартиру внутри и снаружи, мест, где они стояли в бездействии, - вот и все. О войне ни слуху, ни духу, ни одного солдатика или пушки - ничего этого он не видал», и столь же горячо восхвалял В. В. Верещагина, создавшего целую серию картин о подвигах русских воинов. «Забыть не могу, - писал Репин Стасову, - эту дорогу в Плевну, снежную, затоптанную, с оборванным телеграфом и с трупами турок по сторонам, закоченелых. Черт возьми, как это сильно! Знаете ли (по секрету) - я страшно жалею, что не удалось мне побывать на войне...»

Возбужденный всеми этими событиями, Репин еще в Чугуеве в 1877 году написал этюд «Вернулся», изображающий русского воина, вернувшегося с фронта. Солдат рассказывает своим односельчанам о переживаниях на поле брани, о боях и победах, о торжестве русско-болгарского оружия, о том, как живут болгарские крестьяне. Героизм солдата подчеркивается и повязками на голове и руках, и георгиевским крестиком на груди. С восхищением слушают его односельчане и гордятся своим земляком.

Проводы новобранца. 1879

Репин впервые выставил этюд «Вернулся» лишь в 1883 году на XI Передвижной выставке, причем одновременно с таким великолепным своим произведением, как «Крестный ход в Курской губернии». И хотя прошло уже несколько лет после окончания войны, этюд был принят и публикой и прессой весьма положительно. Газета «Московский листок» назвала его «задушевной, за сердце берущей сценкой», писала, что «Вернулся» написан только «для русской публики, да из русской-то публики только для тех, кто любит народ и умеет радоваться его радостями и печалиться его печалями». В газете «С.-Петербургские ведомости» художник А. Лодаков назвал этюд Репина «замечательной картиной», относящейся к лучшим произведениям художника. В «Художественных новостях» положительную оценку репинскому этюду дал искусствовед А. И. Сомов.

Война продолжалась, русские войска продвигались вперед, была взята крепость Плевна. «Ликуете ли вы теперь, как Москва ликует? - спрашивает Репин своего приятеля А. В. Прахова. - Столько ли у вас флагов? Даже в нашем Теплом переулке флаги!»

Весной 1878 года, после ряда внушительных побед русского оружия, в Сан-Стефано был заключен мирный договор, знаменовавший конец турецкого владычества над славянскими балканскими народами и создание независимого Болгарского государства. Этот договор, писал И. С. Аксаков, «дарует свободу и человеческие права миллионам человек - наших братьев по вере и крови, возрождает к новой жизни целые племена и страны».

Возвращавшиеся с войны русские войска были торжественно встречены народом.

Помимо этюда «Вернулся», Репин задумал в Москве другое, грандиозное полотно. Он писал Стасову: «Мне хочется написать встречу войск, - ведь превосходная тема; да и представляется она мне великолепно!.. Восторг! Непременно сделаю картину!.. Бронзовые лица солдат смешались с публикой, родными и знакомыми, на лицах восторг, радость; кругом цветы, на штыках букеты, и целый дождь букетов сыплется из окон; везде приветы, публика всяких слоев, и всяких костюмов смесь!! Живописно!»

Репин рисует эскиз, «выходит свежо, красиво и живописно», собирается даже поехать в Петербург, чтобы с натуры сделать этюд с Триумфальной арки, воздвигнутой в честь возвращающейся с победой армии. «Как торжественна эта арка «русскому воинству», - пишет он снова Стасову. - Как я ею брежу! Это прелесть!»

«Торжество русского воинства» - так можно было бы назвать этот репинский эскиз. Яркие краски, преобладание красного цвета. Огромная толпа людей с цветами в руках, алые стяги. Арка с красным полотнищем «Русскому воинству» и с изображением георгиевского креста... А там вдали - колонны войск. Все ярко, красочно, торжественно.

Встреча войск была описана во многих газетах и журналах того времени, в корреспонденциях, заметках, очерках. Просматривая прессу 1877-1878 годов, видишь, с какой тщательностью подходил Репин к своему замыслу.

Но замысел этот не был осуществлен, сохранился лишь первоначальный эскиз.

Очевидно, Репин охладел к своему замыслу потому, что одновременно ту же тему, правда, только в рисунке, осуществил И. Н. Крамской. Осенью 1878 года Репин передал Крамскому заказ Мамонтова - написать три рисунка для задуманного Мамонтовым альбома «Рисунки русских художников». В скором времени Крамской прислал Репину первый свой рисунок для альбома, названный им «Встреча войск». В тот же день Репин послал по поводу этого рисунка два письма: одно - Крамскому, второе - Стасову. В письме к Крамскому Репин писал: «Сейчас получил Ваш рисунок: развернул ...и у меня слезы к горлу подступили... какая трогательная вещь!!!... Как это сильно и поэтически сказано...»

Крамской написал действительно «трогательную вещь». В его рисунке есть и флаги, и торжественное шествие победоносных русских войск, и ликующая толпа с флагами. Но в отличие от репинского замысла, направленного лишь к созданию торжественной красочной картины, Крамской на первом плане своего рисунка отобразил глубокое горе семьи, потерявшей на войне своего родного, близкого человека.

Сопоставление собственного этюда и рисунка Крамского и послужило для Репина основанием больше над этой картиной не работать. Да и в самом деле, рисунок Крамского настолько великолепен, тема взята такая глубоко жизненная, что замысел Репина написать помпезную встречу войск потерял свое значение. К тому же Репин уже сделал великолепный этюд примерно на ту же тему, названный им «Герой минувшей войны» («На Родину»).

Репин изобразил простого русского солдата. Бесконечные поля, дорога... По этой дороге бредет домой воин, сражавшийся под Плевной и Шипкой... При первой публикации этюда в «Живописном обозрении» в 1885 году редакция предпослала репродукции следующее пояснение: «Это небольшая, но глубоко прочувствованная и прекрасно задуманная картина художника Репина... В основе замысла художника лежит совершенно верное и вполне правильное понятие о героизме человека, посильно исполняющего свой долг, героизме не только не громком, не видном, но очень часто даже незаметном со стороны для того взгляда, который мы привыкли бросать на предметы сверху, свысока, задаваясь громкими фразами о жертвах для блага родины, для отечества и т. п. И вот художник рисует перед нами одного из героев, действительных героев минувшей войны, который священнейшим образом выполнил свой долг, жертвовал своею жизнью, голодал, страдал, терпел всякого рода лишения и при этом ни разу даже и не подумал, что он делает великое дело, и, по его личному мнению, выполнял только то, что начальство ему «приказывало делать». Война окончилась, а тот же герой с котомкой за плечами бредет пешком за 2 000 верст домой и так же спокойно примется там за соху, как спокойно подходил к стенам Константинополя, в рядах победоносной грозной армии».

Когда Репин выставил «Героя минувшей войны» на X Передвижной выставке в Москве, в мае 1882 года, пресса высоко оценила эту картину.

Еще одну картину из солдатского быта написал Репин в Москве (начало было положено в Абрамцеве) - «Проводы новобранца». И в этой картине, над которой он работал почти три года, никому ничего не говоря о ней, Репин взял сюжет из жизни русского народа. Сколько горя вносили эти проводы в жизнь крестьянской семьи, сколько слез проливалось при этом! Это горе и на репинской картине, оно в глазах рекрута и его молодой жены, в ее тонких, исхудалых руках, обвившихся вокруг шеи мужа, в сочувственном взоре солдата, приостановившегося при виде этой тяжелой сцены и, очевидно, переживавшего вновь то самое, что так недавно происходило и с ним самим. Тяжелое, безысходное горе и в глазах стариков...

Все в этой картине необычно просто, безыскусственно, но эта простота и привлекает зрителя.

Художник показал «Проводы новобранца» на выставке в Академии художеств в Петербурге и на Всероссийской выставке в Москве. Репина неверно упрекали в сентиментальности. Не сентиментальностью веет от этой картины, а большим, человеческим горем, не только сочувствие вызывает она, но и протест против бесправия народа.

Перед выставкой мастерскую Репина посетил великий князь Владимир, купивший эту картину. «Приезжал смотреть картину «Проводы новобранца» великий князь Владимир Александрович, - писала Вера Ильинична Репина. - Я помню, как улицу у нашего дома усыпали желтым песком, она вся как-то опустела, и только деревянными игрушечными солдатиками виднелись городовые...»